Один коллега после моего объяснения, в шутку сказал: «Может они ещё и детей своих бьют?»
Я не мог подтвердить, что это так, но предположил, что в потоке машин они могут издавать звуки, напоминающие рёв двигателя: «Вруум вруум».
Оба моих собеседника, как и я сам, посчитали такой подход к пониманию велосипеда притянутым за уши. Позднее, в разговорах с людьми из Департамента дорожного движения в Копенгагене, мои вопросы о Секретной велосекте встречались вздохами и закатыванием глаз.
После общения с большим количеством велоактивистов со всего света на конференции Velo-City я понял, что «веловодителей» рассматривают во многих сферах как фактор, сдерживающий развитие массовой велосипедной культуры. «Это как простуда, которая всё не проходит», — считает коллега из Германии. «Эти ребята похожи на оглушающе-громкие дудки вувузела на чемпионате мира», — вторит ему другой.
Боже! Сколько недобрых слов о достаточно малоизвестном сообществе.
Это небольшая, но голосящая группа, состоящая преимущественно из мужчин, чей высокий уровень тестостерона и недостаток базовых знаний о человеческой природе заставляет их считать, что все вокруг должны быть похожими на них — классический субкультурный подход, — метаться по дороге среди автомобилей и делать вид, что ты тоже автомобиль. Очевидно, что они совершенно не заинтересованы в том, чтоб видеть на дороге пожилых людей, матерей и отцов с детьми, в общем, любого, кто участвует в воссоздании основы пригодного для жизни города, возвращением велосипеду статуса полноценного транспортного средства.
Конечно, секта — довольно дерзкое название. Но слишком много у этого сообщества качеств, роднящих их с сектой. У них есть наставник или несколько, кому они, похоже, поклоняются. В Америке это Джон Форестер, а в Великобритании менее известный Джон Франклин. Этих людей не так много, но они создают шумиху — их методы агрессивны, а влияние разрушительно.
Теории о равенстве велосипеда и автомобиля уже старше трёх десятков лет, и причины, по которым это движение не может перерасти во что-то большее, очень просты.
Нет такого места в мире, где эта теория была бы применена на практике и спровоцировала бы большие группы людей использовать велосипед регулярно для совершения поездок. Посему она остаётся лишь теорией для ограниченного числа сторонников, называющих себя «веловодителями».
Вруум Вруум.
Я спросил видного американского велоактивиста, что он думает по данному вопросу, и получил следующий ответ: «У них было тридцать пять лет на доказательство работоспособности этого подхода. Не выгорело. Пора забыть про эту идею».
Теория равенства велосипеда и автомобиля в странах, где она снискала популярность, не способствовала продвижению велосипеда и восстановления его статуса как приемлемого и уважаемого вида транспорта, каким он был раньше.
Причины этого кроются в том, что эта теория обращена к небольшой группе велоэнтузиастов, которые любят передвигаться быстро. Быстро — это определяющий фактор. Также эту теорию называют «эффективной ездой на велосипеде», а
на сайте основателя этого движения — Джона Форестера — можно прочесть такую характеристику: «Эффективная езда на велосипеде безопасней, быстрее и веселей!»